170
1
0
0
"Не сотвори себе кумира..."
С легкой руки Стефана Цвейга у меня случилось временное раздвоение личности. История Незнакомки и Писателя (т.к. у автора они остались безымянными, то в моей рецензии они будут числиться под такими прозвищами) вызвала в моей душе противоречивые чувства. Одна часть меня, подверженная романтичным настроениям, застыла в восхищенном умилении. Есть все же на свете безбрежная, беззаветная, искренняя любовь. Любовь, которая жертвует всем ради родного человека. Вот и Незнакомка отказалась от полноценной жизни, все мысли, чувства и желания сосредоточив на одном-единственном существе. Ее любовь не утратила своей силы со временем, а лишь еще больше разгорелась, объединив в себе самопожертвование, нежность и преданность. Любовь высветила Незнакомке лишь одну дорогу, а все остальные пути скрыла с ее глаз, как недостойные даже взгляда. Ее чувства были губительны для нее самой: женщина защищала Писателя от пожара страстей, а сама сгорала за двоих. И как печально, что мужчине не была нужна ее жертва, он даже не заметил Незнакомку, переступил через тлеющее тело, скользнув равнодушным взглядом. Наверное, только безответная любовь может быть настолько живой, непогрешимой, отчаянной…
Но здесь не могла не подать голос другая часть меня, рациональная и скептическая. Любовь ли это? А если да, то очень своеобразная; любовь, вскормленная детской привязанностью и восторженностью, затем перешедшая в болезненную страсть. То, что на первый взгляд кажется самоотверженным и бескорыстным чувством, на самом деле обладает теневой стороной. Здесь нашлось место и уязвленному самолюбию, и гордости, граничащей с гордыней, и необходимости защитить свои иллюзии. Возможно, Незнакомка в глубине души боялась, что повседневность заставит потускнеть образ Писателя, и он сойдет с возведенного ее руками пьедестала, и исчезнет смысл жизни, сопровождавший ее с тринадцати лет. Незнакомка сотворила себе кумира, который заполнял собой пустоту ее существования. Она заточила себя в клетку слепой привязанности, и сама выбросила ключ от нее.
Ее поведение было также поразительно бесчувственным по отношению к сыну. Я даже не буду говорить о том, что ребенок был значимой фигурой в ее глазах именно из-за родства и сходства с Писателем, это уже само по себе чудовищно. Но она еще, из страха вызвать неудовольствие Писателя, лишила мальчика отца. Маловероятно, конечно, но вдруг мужчина, с трудом подходивший на роль возлюбленного, лучше подошел бы на роль родителя? Да, он действительно мог возненавидеть Незнакомку, но отношение к ребенку, возможно, было бы иным. И, узнавая свои черты в мальчике, Писатель мог бы искренне дарить ему хотя бы часть своего времени и пресловутой доброты.
А верхом эгоизма стал ее последний поступок. Если Незнакомка действительно не желала тревожить своего любимого и нарушать привычно безмятежный уклад его жизни, то она бы сделала все возможное, чтобы он никогда не узнал ее историю. Но женщина хотела нанести ему хотя бы один удар, показать, что же он потерял. Она хотела оставить след в его жизни хотя бы после своей смерти. Этот финальный аккорд должен был пробиться сквозь равнодушие Писателя, и Незнакомка обрела бы реальность, стала частью его судьбы, осязаемым образом. Но если она так хорошо понимала его натуру, то должна была предвидеть горькую истину. Трагическая судьба Незнакомки лишь слегка всколыхнула гладь спокойного озера его существования. А на его глубине несчастной женщине места нет. Писатель – созерцатель жизни, а не ее участник; холодная и далекая звезда, которая излучает свет, но не тепло. И лишь символическое отсутствие белых роз станет единственным напоминанием о ее любви. Но, скорее всего, и это забудется, исчезнет смутное воспоминание, как будто Незнакомка и вовсе не существовала…
Все же трезвый рассудок во мне одержал верх. Но не могу не отдать должное силе этой любви, любви отчаянной и необъяснимой, и любви в целом, как абстрактного понятия. Любви как индикатора глубины и непостижимой наивности человеческой души, которая не может жить без иллюзий. Любви многогранной, граничащей с помешательством и полной потерей воли. Любви, которая может быть великим страданием и вершиной счастья одновременно. Просто Любви. Как сказал Экзюпери: «Любовь – о ней не спорят. Она есть».
Книга прочитана в рамках книжного флешмоба, за рекомендацию спасибо FanJen!
Читать все комментарии (1)