Блог sxn34589724

 
Блоги
offline
220   0   0   0

про изнасилование

метки: секс, бытовуха, случай, знакомство, проза, креатив




Нидавно с падрушкой фильм один смотрел па телевизору, в рамках культурной программы, «я плюю на ваши могилы» называецо. Про то, как несколько азабоченных чикатил похитили телку, и сношали ее асобо извращенно, в течении получаса. Режиссер сто пудоф маньяк какойта. А потом она сбежала, и за оставшийся час-десять устроила им кровавый геноцыд, в стиле кашмара на улице вязоф, угондошив каждого по отдельности, без всякого суда нахуй и следствия. Хуйня, карочи, а не кино. Асобенное перед сексом. Я потом, когда подрушку ебал, по заднице и то лишний раз шлепнуть апасался. Куда нахуй, ещо затаит абиду, и переебет меня ночью мультваркой по башке, в защиту своей поруганной палавой свободы. Нуивонахуй такие волнения для психики.

Хотя, если задумацо, то бытовое насилие нивсегда настолько жыстоко, и порой влечот висьма полезные жизненные перспективы. У меня однокурсник в универе был, его Остапом звали. Хуйивознает почему. Видимо его родители ниибацо уважали «сына турецкоподданого», ну или курили хуйню всякую без разбора, пока это имя им ни паступило напрямую из космоса, вместе с инструкицей по сборке этого хронического ебоната, ниважно нахуй. Тем более, походу пачти в каждой группе падобные остапы водяца. Такая блять бледная спирохета субтильного телосложения, с причиской «сам сибе энштейн», и очками системы «межгалактический биноклиг», от которых его башка вечно тилипалается из стороны в сторону, как миханический метроном. Павсиму видно, што круглый отличник и гордость универа. Ну а хули, если он с утра до вечера только книжки разные читает , и тиаремы решает без конца.

Мы даже периживали нимного за его психическое состояние. У нас один такой остап в параллельной группе тоже все книшки читал, пока его не посетила беспесды гениальная идея – разделать топориком для рубки мяса своего соседа по комнате, и котлет из него накрутить по киевски, патамушто это дахуя как вкусно и питательно. Соседа правда успели спасти, но парень с тех пор вообще на катлеты без страха смотреть нимог, даже фрикаделек пугалсо. Психическая травма, и ниибет.

А тут вдруг замечаем, что наш Остап както странно ходить начал. Ноги раскорячил, руками за промежность держицо, и припрыгивает, какбудто оседлал какогото дикого мустанга, а усидеть не получаецо ниразу. Родео нах, беспизды и пачимуто без лошади. Ну мы насторожились сразу нипадецки, хуй пайми, чо у него там за мультики в скворешнике транслируюца. Может сейчас тоже каких нибудь беляшей из нас собираецо нахуевертить. Отвели его в сторонку, где колюще-режущих предметов поблизости нет, и спрашиваем, чо за хуйня с тобой, кофбой мальборо, творица, и нет ли у тебя желания когото из нас на вкусножрать пустить? Он поломался слегка для приличия, а потом говорит, пичально так, типа яйцы болят ниимоверно, почернели, распухли, и вены на них вылезли с вадапроводный шланг толщиной, такшто паходу они скоро взорвуца, и всхлипывает гондон еще жалобно.

Ахуеть как нам нилофко в тот момент стало, мы перед этим как раз лекцию слушали о вреде венерических заболеваниях на организм, часть которых, кстати, и бытовым путем передаецо. Все резко вдрук стали симптомы вспоминать, и отойдя подальше, нинавязчиво интересовацо, от кого он умудрился эту хуйню подцепить? А Остап гордый такой, как Зоя Космодемьянская на допросе в фашисткой контрразведке, джентльмены, говорит, на подобные вопросы ниатвичают, и вообще много их было этих баб, всех и ниупомнишь. Казанова тряпошный.

Отволокли, карочи, мы этого клоуна к врачу, в принудительном порядке. А тот, как яйца увидел, так сразу предложил остапу направление в цирк уродов выписать, патамушто с такими природными данными карьера ему там обеспечена. А потом, когда ржать перестал, говорит, што нильзя так над своим здоровьем издевацо, и долго воздерживацо тоже, такшто если не ебешься, то хоть дрочи время от времени, это пачотно, ага.

Оказывацо Остап в какойта книшке прочитал, што от онанизма зрение падает, а оно у него и так нифпизду, вот и решил не рисковать почем зря. А бабы ему и без того нидавали, ни в рот, ни в ухо, никуда, такая сцуко личная трагедия у человека, с тижолыми последствиями. Ну мы тоже за него распереживались, хули мужская салидарность, ага. На следующие выходные пьянку организовали, и телок пригласили практически со всей общаги, малоли, может какаято даст пацану из жалости, чисто в лечебных целях, даже рицепт им показали от врача на всякий случай. Под это дело и Алина туда приписдила, хотя ее вроде бы и низвал никто.

Алина это наша однокурсница, причом ничоень симпатичная (если канешно вы не испытываете низдорового полового влечения к кривоногим телкам с абильными жировыми отложениями, и ебальником атдаленно напоминающим главного персонажа из кинафильма «Хищник»), ещо и с характером пиздапративным. Патамушто у нее папа полуолигарх - полудипутат по совместительству, на этом основании она щитала себя кемто вроде принцессы Монако, а нас своими ахуевшими в конец подданными, только што холопами не называла. Мой сосед по парте, ей за это аднажды в сумочку насрал, и похуй што гуччи, вполне сибе унитаз получился, правда без слива. Ниприятно бля когда к тебе относяца с пренебрижением.

На гулянке Алина со всеми вместе посидела, пару рюмок выпила, а потом говорит, пойдем , Остап, проводишь меня до дома, а то тимно уже нифпизду, и маньяки ещо кругом ходят, хотя по всем параметрам они сами должны были ее опасацо. А Остап тоже рыцаря включил, в его книгах по другому и нибывает, даму абязательно проводить надо, и допизды, што это Алина. Тем более сам пьяный в хлам.

На следующий день он, размазывая сопли по пичальному ебальнику, сбивчиво рассказывал, што апраметчиво зашел к ней домой, где они ещо чуть чуть выпили, а когда он очнулся, эта мирзавка уже увличонно скакала на его хуе, тряся дряблыми сиськами, пуская по подбородку слюну , и бесновато повизгивая штото вроде «еби меня, мой кабальеро». Ниажыданно, хуле гаварить. Пацан децел по другому прогнозировал расставание со своей палавой девственностью, а тут такой сцуко треш. К слову, никаждый способен пережить падобное без вреда для процессора. Остап от этих экзерсисов, поначалу вообще чуть ни тронулся скворешником в сторону клиники, попыталсо было выбить головой дверь и бежать кудато в сторону Уругвая, но весовые категории были нихуя не в его пользу, и навыки макроме, которым Остап владел в совершенстве, тоже хуевато помогали в канкретной ситуации. Поэтому все што он смог, это тупо сблевать на подушку, и умолять, чтоб его побыстрей отпустили домой к маме. А Алине похуй, у нее как раз время случки, и ниибет. В смысле ебет, и ниастанавливаецо, в икстазе никаво вокруг не замичая. Нате, йопте. Еблю заказывали? Хорошо хоть башку ему не отгрызла после сношения.

Потом он конечно долго плакал, тер себя в душе мочалкой, пемзой и кажецо на всякий случай ершиком для унитаза, даже пытался обратиться в службу психологической помощи жертвам сексуального насилия. Но с него там цынично поржали, и посоветовали купить себе пояс верности. Хотя один ниибацо положительный момент во фсем этом перфомансе всетаки был. Остап вновь стал передвигацо нормальной походкой, без всяких скачек бизонов.

Через неделю, на ачиридной гулянке Остап уже почти не пил, вздрагивал от каждого шороха и затравленно озирался по сторонам, ачотливо напоминая ебучего коммандос во время высадки во вьетнамских джунглях. А когда Алина пристально на него посмотрела и спросила, не хочет ли он ее проводить, то пачимуто судорожно кивнул, и беспомощно ответил, что, конечно, он ей ниоткажет в таком пустяке. Бля, я когда на фотографиях узникоф Аушвица наблюдаю, у них и то ебальники на порядок щастливей, чем у Остапа в тот момент был. На следующий день Остап опять плакаль, правда уже меньше.

А через месяц они объявили, что после сессии собрались женицо. Алинын папа купил им путевку в ебипет, и дал в приданное квартиру. А вы говорите насилие нахуй.


Я Остапа через три года после учобы встретил, солидный человек, заместитель транспортного прокурора. Отец Алины его туда устроил, денег дал. Карочи, жизнь удалась. Он мне все рассказывал, как ему с женой повезло, как он ее любит, и как ему этот случай в жизни помог устроица. А потом когда выпил, то его настроение чота испортилось понимношку, он опять вдруг заплакал, и кудато убежал бизаглядки. Хуйивознает, чо его так апичалило.


© 13k

Адрес записи

0
ответить редактировать
Блоги
offline
284   1   0   0

Дрочите дома (карма)

метки: секс, онанизм, карма, случай, возраст, спорт


Сейчас модно про карму. И у меня есть история. Рассказал тут один, – он участковый распиздяй и знаком с этим делом по долгу службы. Так что, всё правда и награда нашла героя…
Кратко, – один гражданин (назовём Василий), страдал эсгиби… циби…ониз… Тьфу!
В общем, – любил в публичном месте (в лесу), фраппировать молоденьких дам своим обнаженным видом, а главным образом членом. Только потеплеет, покрасят лавки, пригородный лесок обрызнется зеленью, – он тут как тут.

Сидит в кустах, как собака над кучкой – подрагивает от возбуждения, и ждёт, когда на просеке появится молодка с коляской, или прыщавка пробежит трусцой.
Нет, он не выскакивал вдруг у них перед носом, – ему нравилось возникать за спиной как привидение, дикое, но симпатишное, кашлянуть, и: «Мадам, который час?».
Баба вскрикнет, обернется, а он стоит – в одной руке лёгкая шляпа на отлёте, другой дрочит, еще и улыбается – Юлий Цезарь блядь. Некоторые с криком убегали, другие обругав, уходили фырча, кто-то крутили у виска, кто-то снимал на телефон.
А ему похуй, – он всем говорил: «Мерси», и невозмутимо, с достоинством скрывался в чаще.
И что характерно, – никто из потерпевших телегу на этого хуятора в полицию не накатал. То ли наши бабы не из пугливых, то ли интимная жизнь у них страшно однообразна... Не берусь судить, однако факт остаётся.
Но, босомудое счастье Василия, было недолгим.

Одним пасмурным днем на исходе мая, он поеживался в кустах возле просеки, и выглядывал кому бы показать свои озябшие фаберже. Галерист понимаешь, меценат ебучий. Как назло, никого.
И тут, на тропке появилась баба с лыжными палками: раз - два, раз - два.
Таких ебанутых без лыж Васька сторонился, как и беспредельщиц на дорогих великах. К такой велосипедистке сзади не подкрадешься, а заходить спереди – себе дороже, – давят не спрашивая имени, как укуренные хачи.
Раз уже сбила такая до сотрясения мозга и скрылась с места ДТП. А которые с палками, – старушки, – без подставки падают. Или сердечницы, – эти от одного Васькиного вида могут опрокинуться. А это уже пахнет мокрухой.

Но эта «лыжница» была кажется молода – жопа литая и палками орудовала как новенький паровоз шатунами – так и мелькают: чух -чух, чух -чух.
Вышел он из кустов, оценил её коньковый шаг и проработанную жопу, нагнал, взялся за хуй, приподнял шляпу и спросил за время.
Девушка обернулась, Василий положил шляпу на место – была она прекрасна как Столетняя война с чумой под руку, да и моложе немногим – лет шестидесяти.
Но, скандинавская ходьба и на удивление не спёкшиеся яичники с гормонами, сделали своё дело – со спины Вася обманулся лет на тридцать. Да-с, с женщинами так бывает, – если смотришь со спины и на жопу.

– У-у... – восхищенно прогудела старуха. Кажется, её первую обрадовало, что Васька дрочит в знак приветствия, и она шагнула навстречу протянув руку!
Тот от демарша ахнул и выронил хуй, яйца подтянулись на канатиках, как детишки по команде физрука. Резко потеряв тягу к публичности, Васька шагнул с тропы в лес.

– Постой, эй! – воскликнула «лыжница». – А время как же?
Чертыхаясь, он двинулся в чащу, отмахиваясь от веток и мошкары – обломался кайф. За спиной послышались шаги – старуха двинулась следом. Этого ещё бля не хватало.
А эта курва опять: – Стой, мОлодец. А время-то?
– Около двух. – отрезал Василий и уточнил, чтоб отъебалась наверняка. – По Москве. В гости не приглашаю, чай кофе не держу. Не пью, не курю.
– Тогда покажь ещё.
– Чего?
– Хуй покажь, говорю. Не разглядела я. – более чем фамильярно обратилась старуха и ощутимо ускорилась. Они уже едва не бежали вприпрыжку, а стрёмная бабища не только не отставала, но даже нагоняла – только ебучие палки свистели.

– Отвяжись, блядь старая! – в надежде добром и честью отделаться от назойливой старушонки, попросил Васька и перешел на третью.
Не тут-то было. Бабка и не думала оставить гонку преследования и даже пригрозила:
– Ах ты, щенок! Да я тобой пизду подотру…!
В ту же секунду Васька взвыл – в жопу клюнуло что-то острое, – старуха ловко метнула увесистую палку и шутя проделала в беззащитной Васькиной жопе вторую дырку, не хуже первой.
Более не раздумывая, Васька кинулся наутёк. Старуха шла как привязанная – он слышал ее размеренное, мощное дыхание и ровный топот – похоже, бабка играючи могла сдать ГТО, – не бабка, а прям какой-то олимпийский резерв СССР.

Васька был крепко напуган. Собаки за ним гонялись – бывало, но чтоб такие вот физически подготовленные упорные старушки с копьями…
– Стой, стрелять буду! – решила та взять на понт.
«Веселые старты…» – отметил Васька. Смех смехом, но смекнул, – сейчас прилетит еще пика, а с изрешечённой жопой не уйти – силы не равны.

Потому он поддал из последних, и с разбегу прыгнул на приглянувшуюся березу, как белка - летяга – обнял всем телом, – отбил мудя и ободрал живот, карабкаясь ввысь.
Мгновенье спустя подлетела ведьма и хищно уставилась снизу, – глаза горели, то ли нездоровой страстью, то ли здоровым спортивным азартом. Дыхание её на удивление не сбилось, тогда как Васька хрипел и обливался потом.

– Слазь, кобель голомудый! – приказала старуха. – Внизу договоримся.
– Ебанулась, бабка? О чём?
– Ну какая я бабка? – неожиданно миролюбиво сказала та, прищурясь на аппетитно свисающие из листвы, точно бруньки, яйца Василия. – Мне всего сорок пам… ням…ам… А тебя как кличут, соколик?
– Генрих, – вдруг соврал Васька, и зачем-то спросил: – А тебя…Вас?
– Генриетта Ивановна. – несомненно лгала эта чертовски опасная блядь. – Слезай, я тебе тоже кой - чего покажу.
– В пизду. – прозвучало с берёзы.
– Секунду… – не расслышала та (или сделала вид), и щелкнула под грудью замком рюкзака и сбросила его с плеч – тот грузно брякнулся.
"Нихуя себе! – оторопел Васька, – Бегает с утяжелением. Лошадь пожарная. Такая махом на запчасти разберёт, – во попал!"

Скинув рюкзак, бабка задрала футболку и выудила из лифчика увесистые груди в синих прожилках вен – хвастливо взвесила неликвид на ладонях: – Глянь какие, голубь. А тут глянь… – она приспустила спереди штаны, и похлопала себя по лобку, могучему, что броне - маска курсового пулемёта Т-34, заросшая диким волосом.

Эстетичного Ваську затошнило, поехала голова – он крепче вцепился в ветви.
– Слезай, сокол. Договоримся. Растревожил женщину и в кусты? Не годится. Слезай, а? – увещевала старуха, меж тем умело разминая грудные мышцы и похлопывая подмышки, как штангист перед рывком.
От таких профессиональных лайфхаков Васька заскулил и полез выше.

Та прикрикнула: – Ну?!
– Хуй гну. Шла бы ты, бабка. – едва не плача попросил он. – Уже и дождь собирается.
– А почто хуем меня соблазнял? Ебаришка несчастный. – корила бабка. – Мне-то теперь куда с этим? – и красноречиво потерла пизду и показала совершенно мокрую ладонь, как укор.
Васе стало совестно: – Я ж не знал, что ты…вы, такая…
– Какая?
– Старая и некрасивая.

Старуха так и заскрежетала зубами: – Слезай, обезьяна херова. Или соструню!
– Нет. А не отстанешь, напишу заявление о попытке изнасилования. Отъебись, крокодилище.
В ответ, старуху обуял бес:
– Слезай, или стреляю!
К счастью, закрапал холодный дождь. Васька повеселел, а на бессильное «стреляю» рассмеялся и помахал извращенке членом: – Катись нахуй, старая вешал…
Не договорил. Старуха выхватила из рюкзака короткое, но страшное ружье – да-да, ствол!

– А-а-а! – завизжал точно баба Васька, и ну карабкаться вверх с голой жопой, – точь - в - точь обезьяна с вытертой сракой.
Старуха навскидку дважды спустила крючок, заставив Ваську заорать на весь лес – на заду загорелись два алых пятна. Третьим выстрелом, вдарила по мудям.
Каркнув, Васька истово взмахнул руками и даже несколько взмыл, но тут же уебался – гулко стукаясь о сучья и треща ветками как Винни Пух после выстрела драгоценного кореша. Брякнулся оземь без чувств. Мошонка несчастного походила на спелый большой помидор.

Бабка-то оказалась в прошлом биатлонист. А сейчас – набегается с палками по лесу, а потом палит по банкам из ружья для пейнт бола – форму значит поддерживает. Вот так…
А в общем и целом – дрочите дома, здоровее будете.

Алексей Болдырев. https://www.backbook.me/photo-caf3072f29.html
https://www.backbook.me/photo-caf3072f29.html


Читать все комментарии (1)

0
ответить редактировать
Блоги
offline
323   3   0   0

ЖОП А (туда и обратно)

метки: фантастика, баба, жопа
– Ты бери - бери, не выёбывайся. Вещь военная, неубиваемая. Еще и детям твоим достанется. Балаковского резинового завода. А пахнет-то как, а? Новая покрышка. Мечта, а не пизда! Японскую тебе? С натуральным ароматом? А чтоб песни пела не надо? Это склад космического оборудования, а не универсам. Бери что есть, и отваливай себе на Марс! Это что у тебя за пазухой? Столичная? Кхе-кхе… Ну ладно, порешаем насчет японских, не бзди. Запри - ка дверь...

Эх, молодой! Что там искусственные вагины – дырка резиновая! Вот когда мы летали на Марс, у нас было кое-что поинтересней. Ты наливай, наливай, Петруха.
Это сейчас я дядя Вася кладовщик – век тут доживаю, а тогда тоже был в отряде космонавтов и предстоял мне полет на Марс.
Это была одна из первых серьезных экспедиций «Марс -2». Наша, русская. На четыре года улетели. И вот, перед полетом, на этом же складе, среди прочего ГСМ, я получил по накладной картонку размером с гроб, с надписью «ЖОПА» и штампом «не штабелировать». Чё ты ржешь, серьезно. Слушай.

Как сейчас помню: взлетели, набрали скорость, легли на курс и смотрим в иллюминатор, как шарик голубой удаляется. И только тут меня проняло – это какие же мы героические мудаки.
От березок, речки, травушки, детишек, баб и жигулевского пива, улетаем хуй знает куда. И к чемпионату по футболу обернуться не успеваем. Если вообще вернемся…Пригорюнились даже.
– Когда теперь поебёмся… – вздохнул геолог. Это он тонко подметил про тоску межзвездного пространства.
Взял бородач гитару, струны тронул, а запеть не смог – ком. Очень мне грустно стало Петруха, до слезинки.
Тогда командир подозвал меня и подмигивает:
– Пиздуй в кладовку, и тащи ту гробину, которую утром на складе получил.
Слетал я за коробкой, а командир и говорит:
– Поздравляю, товарищи, командование сделало нам прекрасный подарок. Вскройте упаковку, только аккуратно, и держите себя в руках.

Ну, думаем: водочка, сальцо домашнее, шерстяные носки, порнушка и другой настольный хоккей, чтобы скоротать дорогу.
Вскрыли, и ахнули! Прям вот вырвалось: «Аххуеть!». Заботливо обложенная пенопластом, в пупырчатом целлофане спала баба. Настоящая баба! Эх и красивая!
Как спящая царевна – не дышит, глазки прикрыты, ресничка не шелохнется. Комбинезон серебристый в обтяжку на груди трещит, того гляди молния разойдется, абрикос сладко выпирает. Куколка!
Веришь, у меня как задымит! – как садовая шашка на сырость с плесенью. Бабью, понимай.
А ведь только-только от перрона отвалили и двое суток перед стартом я впрок ебался-ебался, до мозольного волдыря на залупе, – бздел что с полета снимут, – решат что герпес, и все. Ну, я нитку иглой в пузырь провздел и порядок. Хули ты понимаешь, заражение. Так и деды делали, и никто еще не подох, кто не помер.
Думал, до лунной орбиты наёбся, а там уж на ручном управлении. А как эту в коробке увидал, ой задымило!

– Что ЭТО?! – спрашиваем командира, хотя и так ясно КТО это.
– Это баба. – улыбается тот глазками и усами шевелит. Чистый сом блядь из-под коряги.
– А точнее, женоподобный объект прототип «а», или ЖОП А. Андроид для психологической разрядки экипажа – ебать её будем. На атомной тяге, с нейтронным интеллектом тридцатилетней женщины. Русская, кое-как высшее, добрая, отзывчивая, взгляды умеренные. Щас мы ее активируем, голубушку.
Тут механик:
– На атомной? Еще лучше! У меня дед-ликвидатор вот так колхозницу в Чернобыле выеб. Потом рентгеновские снимки засвечивал. Так и подох без флюорографии. А тут сразу в реактор суй. Ебись такое космическое мужество.

– Реактор экранирован и угрозы половой функции нет. – авторитетно заявил механику Сидорову командир. – Кто первый?
Мы молчим. Вот сам и давай первый, раз экранировано.
Достал он из упаковки инструкцию на мамзель, лоб наморщил – читает. Потом дернул спящую за одно, другое ухо, и сказал кодовое слово: – Раз, два, три, четыре, пять…
На счете «сто», внутри барышни запиликало и глаза открылись, грудь заходила ровно и мощно – ожила царевна. Села в коробке как в гробике, потянулась, зубами клацнула, кудрями тряхнула и пропела хрустально:
– Привет, мальчики. Будем знакомы, Маша.
В это момент, даже невесомость разжижилась падла, потому я больно ёбнулся о верхний пол маковкой.
– Охуеть… – прошептал геолог в состоянии полнейшего смятения, и заорал. – Я первый! Уйди все! – и тянет шлямбур из ширинки, потому что Маша плавает такая красавица, что как говорится, сыми последнее, но выпей!

Это вам не Мона Лиза, Данаи да мадонны, а целая ведущая программы «Время» первого канала, а туда и по блату не берут – только писаных умниц- раскрасавиц из МГИМО, ну в крайнем из-под первых лиц!
Охуенная короче! Вот уебаться мне в черную дыру к тамошним абрекам (тьфу-тьфу-тьфу) если я вру! Вот какая Маня.

Штурман стебанул геолога логарифмической линейкой по горбылю, чтобы остыл, потому что командир всегда первый. Порядок такой.
Но, командир штурмана жестом успокоил, мол: «Пусть опробует салазки». Тот еще жук.
А после испытания прототипа, лично хуй испытателю дозиметром измерил. Ничё, геологов хуй потрескивал как в костерке, но показывал норму, правда «сам» без чувств – дух из него вон. Почему? Хе-хе. Как бы тебе Петруха доходчиво? Кулибина помнишь?
Какой дерзкий Кулибин придумал запилить в Манин станок массажёр хуеобжимного типа, не знаю, но я б ему и премию Москвы ученым дал, Нобелевку дал, и премию Мира, и Оскара дал, Пальмовую ветвь дал, и Учителя года и орденов ашановскую тележку, а будь бабой, и просто дал бы – заслужил мужик.
Там не пизда, Петруша, а шедевр на стыке электроники и половой распущенности, во!

Трухаешь с воплями Тарзана и слезами щастья. Суешь, и за хуй берется наука – умные шарики-валики ловят биотоки залупы, и стрекают обратно симметричными атомами кайфа, ласкают вознося тебя до солнца, как Икара, и ты плавишься нахуй и рухаешься без чувств. Наркотик. Половой героин.
Чувство такое – член хрустальный вдребезги о передовые технологии в манде, а в яйцах бьется, и сладко затихает малиновый звон.
Пётр, ты когда - нибудь видел улыбку родной залупы? И не увидишь. А я имел честь, дас! Лыбится будь здоров – как отоваренная вдовушка.
Ну, понятно теперь? Нихуя не понятно? Не удивительно. Я тоже с тех пор не достигал таких стратосфер наслажденья. Пробовал тут экспериментировать с подогретыми шариками из подшипника в носке, с банкой ракетного солидола – не тот цимес.
А как она стонала! У нас рождаемость дрозофил подскочила в три раза, саламандры эти икрой все аквариумы засрали – хоть засаливай.

А все почему? Маша была не просто очень искусной имитацией бабы, тонкая работа, прекрасная безупречная кукла. Она и была самая настоящая баба, только электронная и из секретной резины. Сечешь?
Ты представляешь, что эти деятелЯ с ней нахуевертили? Сиди крепче, ёбнешься. У неё как у порядочной, даже голова иногда болела! А, каково?
Ты такой записался, ждешь не дождешься, целый день в биореакторе пригорающее гавно мешаешь – выпариваешь воду, после смены радостный пиздуешь на стыковку, а тебе: «Аллё, Хьюстон, не сегодня…».
Вот он крючок бля! Цоп тебя за яйцо. И вот, ты уже малодушно обманываешь себя, что это действительно женщина, и на душе тепло от родных заёбов. Порой, у нее высыпали прыщики, а как у нее пахло в подмышках, а оттедова? О, ну ты что! Настроение могло испортиться, да, – все чин чинарем.

Ясное дело, сразу веселей полетели. Научные эксперименты ставим, ссаки с гавном в воду перегоняем и обратно, звезды сканируем, – все по делу, по плану.
Вот вскрываешь беременную саламандру и фиксируешь, как гада подыхает от безобидной невесомости, а в голове образ Маши. Окучиваешь грядки с соей, а в голове опять она.
Маша тоже не бездельничала, – на корабле лентяям нет места. Или ее ебали по штату, или она на хозяйстве – картошку перебирает, бельишко прожаривает.
Но чаще конечно ебали. Да прямо сказать, только и ебали! Постоянно кто-то парил по кораблю, пристыковавшись к Маше, визжал как обморочная свинья под ножиком, стукался башкой и мешал экспериментам.
Хотя, какие там опыты, когда только и ждешь стыковки. С земли спрашивают: как там рост кристаллов, что с нейроэндокринными ответами, что с тканями парадонта и кривой радиации на трассе? Почему доктор наложил столько швов на головы? Вы что, подводники? Короче, хуйню всякую.
Однажды, капитан вдруг воскликнул: – Атас, сеанс связи через пять минут! С родными! Все к экрану!

Да, Петро, образно выражаясь, чуть не проебали сеанс связи с родными, который самое дорогое у космонавта. Как-то все закрутилось, забылось. Реактор этот с гавном, геномы, мухи, саламандры…Ну заработались, бывает, забыли.
Машу в коробку, потому что домашние думали, что мы без баб. Моя хер меня выпустила за пределы земного притяжения, кабы знала, что бабы полетят – под сопла легла б, силовой кабель перегрызла, но не пустила. Зато теперь спокойна – подышать не выйдешь.
Сеанс скомканный вышел. Бабы плачут, а нам не грустно. Борода им на гитаре «Землян» сбацал, мы подпели. Зря.
Они вылупились, подпиздники отвесили – чезанахуй, какая трава?! Где грусть, трогательные слова, предательский блеск в глазах? Думаю, что-то они себе тогда допетрили. Баба она, ого-го…Шерлок мать его Холмс.

Вот тоже куркули на Земле. Прислали одну тёлку на восемь здоровых мужиков с нездоровыми амбициями. Ебать вас в рот и подмышки, Хьюстон, у нас проблемы! Пару раз дошло до мордобоя, кто за кем очередь занимал на Машу. Поцапались, как сраные бабы. Стыдобища!
Ладно, это одно. Ну а вагину-то запасную, почему не положили? Амортизация-то охуеть! Перегрузки на ней какие! Ебешь порой, и вдруг мысль: «Сейчас шестерёнка соскочит, и серпанёт по залупе».

Через месяц они и сами спохватились, что зря запчасть не доложили.
Счетчик на пизде им по телеметрии передал, что за месяц полета Машу девятьсот девяносто девять раз, как одна копеечка, и в эту минуту юбилей – ебут в тысячный!
Тогда нас попросили амплитуду убавить, и почаще пользоваться другими технологическими отверстиями. Да хоть бы и просто покалякать с женщиной, дать передышку системам.
– Марсы два, Марсы два. Как слышите? Телеметрия показывает, что у Маши истончилось тефлоновое напыление вагины. При таком режиме, и до Марса не хватит. Полегче, парни.
– Вас поняли. Учтем. До связи.
Капитан выключил передатчик: – Идите нахуй, счетоводы.
Однако, делать нечего, составили жесткий поёбочный график.

Вот никогда не знаешь, откуда придет беда. Ни тебе метеоритного дождя, маторы не троят, баба есть, из говна косорыловка, летим любо - дорого.
Почему им было не сделать Машу кривой, или с ужасными бородавками, или безносой?
В общем, биолог наш, по фамилии Гекк, имел глупость влюбиться в красавицу Машу. И когда из кибитки, где за шторкой снимали психическое напряжение, доносились стоны и крики, биолог становился чернее тучи.
Сам же Ромео, снимал напряжение в спальный мешок – накрахмалил будь здоров, – громыхает. А вместо дела, читал Маше за занавеской стихи и вздыхал как собака.

Бляядь, не позавидуешь мужику, так и с ума сойти недолго.
Маша же, ко всем была ровна – программа у нее такая. Вежливая, приголубит, пуговку пришьет, выслушает, даст, хошь пощупать – щупай, хошь на титьках повздыхать – валяй, поможет если не заладилось. Но любви в ней не было! Точка! И это правильно, чтоб ты мне не говорил, молодой!
Какая нахуй любовь в космосе, когда надо выполнить миссию! Потому и живых баб не посылают, и пидарасов не берут. Кумекаешь? Потом, – надо ж понимать, что это кукла.

Но Гекку, резьбу видать сорвало.
Она честно хотела ему дать, да тот не брал. Он понимаешь, хотел чтоб прелюдия, чтобы красиво, чтобы только с ним. Натурально ёбнулся! Молодой, неженатый. Не знаешь, смеяться или плакать. А ситуация накалялась.
Умный врач с ним калякал-калякал, все ему разложил за Машино устройство, деликатнейше объяснил, что любовь останется без ответа – нет такого файла хоть уссысь, и умно посоветовал выебать поскорей, пока не сломалась, и не лишать себя законного удовольствия. Вроде убедил.

А ночью, этот саботажник, икра тараканья, выблядок лягушачий, повесился. Болтается на веревочке эта блевотина и рыдает.
Мы поржали, а потом как опиздячили его, чтобы не дурил, а прямиком в шлюз в другой раз. Наливай, Петруха.

Как кончилась? Беги в ларек за второй, тогда дорасскажу. Ничё не знаю. Давай-давай, попизди мне тут! Там дальше самое интересное. Хе-хе…

https://www.backbook.me/photo-34ce8211e1.html
https://www.backbook.me/photo-34ce8211e1.html


Читать все комментарии (3)

0
ответить редактировать
Блоги
offline
459   1   0   0
опрос

про сантиметры члена

метки: член, длина
А вы знаете, что в мире существует два вида линеек?
Одни линейки - это те, которые c правильными сантиметровыми делениями, прошли поверку, сделаны по ГОСТу, все дела. Ну, в общем, обычные такие, правильные линейки.

А вторые - это те, которыми мужчины свои пиписьки измеряют.
Огромные такие линейки, начинаются, как правило, сразу с восемнадцати сэмэ.
Спросить любого среднестатистического мужичка, а сколько, мол, дружочек, у тебя в сантиметрах?
Мужичок помнётся немного (зуб даю - на лице отразится паническая работа мысли: "Сколько сказать, сколько сказать... Двадцать два! Не, дофига, не поверит! Двадцать! Чччёрт, неправдоподобно..."), и выдаст, не моргнув: "Восемнадцать!"
Ну да, я, помнится, даже как-то писала, что этими же линейками мужчины своё эго измеряют.

Эго - штука такая, меньше восемнадцати быть не может.)

У меня вот, знаете, профессиональная деформация. Уж коль так вышло, что секс - моя работа, то и говорить на рабочие темы я могу без стеснения. Ну а что - может же бухгалтер, например, не стесняясь о дебете с кредитом говорить? Может.
Или сварщик какой об анодах-электродах? Тоже может.
Вот и я про секс могу.

Вот, бывает, заведет разговор к околосексуальным темам - а я возьми, да и спроси, мол, сколько у тебя в сэмэ?
Не то чтобы мне это интересно, просто это для меня уже давно как эксперимент такой - собираю мужские ответы.
Вот хоть бы кто честно сказал: двенадцать! Ну или тринадцать. С половиной.
Так нет же, кого ни спросишь - гиганты все.
Никто не признаётся в нормальных, человеческих, тринадцати-пятнадцати.

И хорошо ещё, если скажут "восемнадцать". Это так ещё, скромненько.
А мужчины у нас - народ массово нескромный.
Поэтому двадцать два стабильно. Или сразу двадцать пять. А вот, кстати, прямо сейчас подумала: почему-то никто и никогда не говорит, что двадцать три или двадцать четыре. Тут градация такая: восемнадцать, двадцать, двадцать два, потом сразу двадцать пять.
Не, на правильно, чё... Двадцать четыре - это как-то не звучит, вроде как сантиметр не дотянул.
Эээх, недомеееерок. Стыдно даже.)

Я вообще так понимаю, что мужчины слабо себе представляют, что такое двадцать сантиметров в реале. Я уже молчу про двадцать пять.
Вон, школьные линейки на двадцати, как правило, заканчиваются. А потому что если больше - в пенал не влезает. Да-да!

А у нас все мачо, да. С хренами наперевес.)

* * * * *
Собственно, к чему вся эта прелюдия...
Сходила моя Лика на постельное свидание. Ну а что, Лика - девушка свободная, отчего же не сходить?
Случайно познакомились, вот буквально на улице. Она где-то у витрины зазевалась, а тут он, в смску завтыкал, вот и встретились два одиночества. Практически лоб в лоб, даже немного больно.
Ну там ах простите-извините, вот бывает же, да, посмеялись, а дайте телефончик, а что вы вечером?..

Как обычно, в общем. И симпатичный же такой, зараза - чернявый, под два метра, глазища на пол-лица, любимым Ликиным Диором полит, благоухает. Ну прелесть же.

Впрочем, чары начали развеиваться тем же вечером. Симпатичный чернявый оказался не то чтобы совсем уж глуп, но как-то так, недалёк, что ли. Ну, внешне интересен, это да. Но вот...
В общем, в качестве потенциальной любви всей жизни Лика отмела его почти сразу. Так, разве что на пару раз, да и то... Скорее нет, чем да.
Ну потому что у женщины главная эрогенная зона - это мозг. Ежели в мозгу мужчина не засел-обосновался, то, считай, пиши пропало.
Она уж думала прощаться и идти домой, но после кафешки решили еще немного прогуляться, поболтать. И погода ещё - прелесть.
Чернявый нежно приобнимал её за плечи, и как-то незаметно разговор и перешел на интимные темы. Ну, бывает под хмельком, да и не дети ж уже.

И вот тут-то Лика и узнала, что у него - двадцать два. Ну да, он сам сказал. Мол, есть такое дело. Что выросло - то выросло.
После этой фразы Лика посмотрела на него внимательнее. Потому что была голодна - раз, и два - никогда в жизни не видела такого чуда, чтоб двадцать два.
А уж как это выглядит она себе примерно представляла - линейки в доме были, ребенок же растёт.
Собственно, именно эти "двадцать два" и стали решающим аккордом. Решающим в пользу того, чтобы уединиться где-нибудь с высоким симпатичным, и провести чудесные пару часов.
А то, поди, когда ещё доведётся на такое чудо да вживую посмотреть.

Через час они были в гостиничном номере. Перед этим зашли в магазин, где высокий симпатичный долго и с упоением выискивал презервативы размера икс-икс-эль.
Лика была в предвкушении.

В номере он сразу начал раздеваться. Рубашка... носки... брюки... последний фиговый листок - трусы...
Лика заметила неладное ещё тогда, когда к его ногам упали брюки.
В том смысле, что обитатель трусов уже явно стоял, но... на феерию рассчитывать совсем не приходилось.
Лика ещё успела понадеяться на обман зрения, но... как только трусы были сняты, стало ясно: с её-то зрением всё хорошо.

...а вот с его линейками - не очень. Высокий симпатичный оказался обладателем весьма посредственных размеров.

Да, она могла остаться. Могла. Если бы вдруг не разозлилась.
Ну это как с недобросовестной рекламой: на плакате видишь большой хрустящий чипс, а в пакетике оказывается какая-то малопонятная картофельная крошка.
Любой бы разозлился.

Лика подошла к нему, аккуратненько двумя пальчиками взяла столь неудачно разрекламированное достоинство, и сказала фразу, которую, с одной стороны, наверное, можно было не говорить из жалости к его самолюбию, а с другой - сказать было надо. Ибо нефиг врать.
Она, может, и пошла с ним именно потому, что рассчитывала на эти сантиметры, а тут такой облом.

Она сказала:
-И где здесь двадцать два?! Да тут же и двенадцати не будет!..

Выпустила недомерок из рук, и, пока чернявый заливался всеми цветами радуги, спокойно натянула снятую уж было маечку, подцепила сумочку, обула босоножки и вымелась в горячий летний вечер.
Потом позвонила мне и через час мы с ней пили кофе в одном уютном заведении.

* * * * *
В общем, вышло как в том анекдоте...

Приходит мрачный муж домой, и говорит жене:
-Какая ты у меня дура - даже стыдно! Ты ж даже не умеешь пользоваться логарифмической линейкой. Или учись или у*бывай!
На следующий день приходит с работы, видит: сидит жена на кухне с линейкой и что-то считает. Спросил, что делает.
Жена, сосредоточенно:
-Значит так... Длина твоего члена - двенадцать сантиметров, так? Таак! Глубина моего влагалища - четырнадцать. Итого за десять лет семейной жизни недо*б составил двадцать три километра. Или до*бывай или у*бывай...
________
© Екатерина Безымянная про сантиметры члена
https://www.backbook.me/photo-139861b35e.html


Читать все комментарии (1)

0
ответить редактировать
Блоги
offline
170   0   0   0

сексу завезли

метки: секс, деревня
– Семеновнаааа! – в сени ворвалась запыхавшаяся, растрепанная Никитична. Платок съехал на лоб, цветастая юбка смешно перекосилась.
– Да что случилось-то? Чего орешь, как полоумная? – Семеновна, широко расставив ноги, чистила картошку в замызганное ведро.
– Сексу… – Никитична тяжело опёрлась о косяк, пытаясь отдышаться.
– Чего дать? – Не отрываясь, спросила Семеновна. Но слово показалось ей будто знакомым.

– Сексу завезли, говорю. Настоящий мэйд ин! Возле почты палатка стоит – так там очередь почти до станции уже. Кто с бидонами, кто с ведрами. Манька-то, бесстыдница, на телеге приехала. Говорит, организм у нее такой. Дюже нуждающийся. И три дочки на выданье.
– Да ты в своем уме? Какая секса-то? – Семеновна, наспех вытерев руки о фартук, рылась в шкатулке – там где-то на дне лежал тюбик помады: дочь привезла из города когда-то.
– Говорят, вооо такая! – Никитична показала большим пальцем в потолок. Озорная улыбка не оставляла сомнения: секса была «вооо такая». – Галька Ушакова, как заперлась со своей сексой-то, 3 часа уже носа не кажет. Мужик ейный с поля пришел голодный – да так и сидит под дверями, страдалец. Хоть бы щей ему выставила, прорва!
– Так то Галька! Она ж молодуха еще. А нам-то куда? Засмеют… –Семеновна уже вовсю рисовала брови, крутясь перед зеркалом.
– А чего? Нам в первую очередь нужно! Всю жизнь, почитай, прожили, а нормальной сексы в глаза не видели!
– Чаво не видели? – из комнаты в расстегнутой рубахе и с сигаркой в зубах показался Степан, муж Семеновны.
– Засупонься, стыдоба! – покачала головой Семеновна.
– Какая-такая секса? Где, почём? – почесывал брюхо Степан.
– Не твоего ума дело, старый! – хмыкнула Никитична и потащила за рукав подругу.
– Я, значит, старый! А вы, значит, ягодки! Вам, значит, сексу можно! – Степан подтянул штаны и крякнул обиженно.
– Вот, бес какой! Как про дров нарубить, ухи у него не слышат, а как про сексу! – Семеновна грозно подбоченилась.
– Ты дома посиди пока, а я схожу, проведаю! – Степан по-хозяйски оглядывал комнату в поисках тары. Ничего подходящего не найдя, потянулся к ведру с очистками.
– А ну, поставь! – взвилась супруга.
– А чего? Дают – надо брать! – Степан философски осмотрел себя в зеркале и пригладил ладонью остатки волос на затылке.
– Повтори, собака! – Семеновна нащупала рукой ухват. Глаза ее налились кровью. – Га?! За сексой собрался, ирод беззубый?! – Никитична опасливо попятилась к выходу.
– Ну, я пошла! – хлопнула она дверью.
– Давай-давай! А тебе я тебе сейчас покажу сексу! Попляшешь сейчас у меня, гадость!
– Каждый человек имеет право на сексу! – взвизгнул Степан, почуяв неладное.
– Убьюууу! – Ревела Семеновна. – Да кто ж, тебе, гнида, сексы-то не давал? Кто ж тебе, пакость такая, запрещал? Где ты был, злыдня, все эти годы? – Семеновна скакала за мужем по всей хате, пытаясь дотянуться до где побольнее. – Вона тебе секса, накось, накось, получай! – Прикрикивала она, размахивая ухватом.
– Ну, будет уже, ласточка, будет, Ольгушка… – Стонал Степан, забившись в угол. – Ну, иди уже ко мне, рыбка моя, дай обниму, заинька. Да! Ближе! Вот так! Ты ж моя неугомонная, ты ж моя горячая…


На следующий день подруги перекрикивались через забор:
– Ну что, Никитична, как секса-то? Досталась тебе хоть вчера? Понравилась?
– Да бог с тобой, Семеновна! Расстройство одно, а не секса, честное слово! Сплошь западный заменитель – чистая химикалия с консервантами. Пресная секса у них какая-то, без души, понимаешь? Хоть бы материлась, хоть вдарила б раз…
– Ну, попробовала – и то хорошо.
– Ольгушка, рыбонька!
– Ну, ладно, пойду, мой зовет. Говорит, что теперь каждый вечер так хочет. С ухватом чтобы. Ну, побегала чтоб, посердилась … В общем, ты сегодня не заходи, ладно? Дел – по горло! И это… Ты молодец! Прям завидую! Настоящую сексу видела! Значит, жизнь – не впустую!

© d-eva-chka

Адрес записи

0
ответить редактировать
Блоги
offline
264   0   0   0

Про секс-электрика Райкина

метки: секс, СССР
Девственник-извращенец и по совместительству электромонтер-гиперсексуалист всю свою жизнь в одиночку доказывал советскому режиму, что секс у нас есть (хотя и не у него лично). Каждое утро этот невысокий рахитичный, сгорбленный человек в синих трикошках, заправленной в них белой рубахе, и коричневых сандалиях на босу ногу выходил из подъезда и держал путь на родной завод, где в поте лица трудился электриком. За феноменальное сходство физиономии с Константином Райкиным его так и прозвали… Райкиным.
Райкин был 40-летним девственником, помешанным на сексе. Был он ущербным малым, а потому никто не спешил ему отдаться. На этой теме крышняк у Райкина снесло давно и бесповоротно.

Часто мы, дворовые пацаны, звали Райкина и просили его продекламировать свои стихи. Да, Райкин был поэтом, невольником чести. Он улыбался фирменной улыбкой известного артиста, доставал из-за пазухи общую тетрадь, слюнявил указательный палец и бережно листал драгоценный фолиант. К сожалению, я не могу процитировать вам Райкина, прошло уже много лет, но бьюсь об заклад, Шура Каретный – это стишки для младшего школьного возраста в сравнении с эпической поэзией электромонтера. Любимым произведением маргинала была лирическая история о том, как юную русскую красавицу-целку поймали ночью в парке кавказцы, заставили сосать хуй, а потом отъебали анально. Действо происходило на фоне березок, аромата сирени и есенинских мотивов, девчушке понравилось и она стала блядью. В конце стихотворения звучал совсем неполиткорректный призыв к межнациональной розни, из чего Райкин делал вывод: «Только русские должны ебать русских». Сейчас, кстати, эта фраза кажется мне преисполненной скрытого философского смысла.
Запомнились также произведения, как тимуровец выеб подшефную бабушку, лично знавшую Ленина, а охотники и рыболовы – заблудившуюся в лесу Машеньку (с особым цинизмом)… И бабушке, и Машеньке (которая, как и героиня первого стиха, стала блядью) случившееся очень понравилось, в поэзии Райкина вообще всем жутко нравилось, что их брутально ебли. Кроме того, стихоплетство Райкина изобиловало такими мерзкими словами и словосочетаниями как «малафья», «вонь пиздятины», «пиздорванка» и т.п. Мне становилось противно и хотелось пойти помыть руки, к тому же с нами часто были дамы в возрасте 13-14 лет, некоторые видели Райкина впервые и пребывали в полнейшем ахуе от его творчества, покраснев и открыв ебало.
- Закрой рот, вафли не летают, – с видом знатока говорил Райкин и продолжал свое повествование.
Обычно я, самый культурный из нашей компании, прерывал эту гадкую декламацию. Меня трясло и я нервно орал: «Заткнись, Райкин! Пошел на хуй! А-то я тебе щас пизды дам! Ты женщин не знаешь и не уважаешь!» .

Представляю, какое Райкину было бы раздолье сейчас! Тонны и гигабайты порнографии, тусующиеся вдоль дорог продажные беззубые хохлушки и казашки, эскорт-услуги, секс-шопы и стриптиз-клубы… Но в брежневские времена – всего этого не было. Райкин не жил, а мучился, покупая за бешеные деньги фотки голых баб. Да и для этого нужно было взять купейный билет и ехать в соседний город. Озираясь, в купе просовывалась голова псевдонемого, посматривая по сторонам, будто вражеский шпион, «немой» заходил внутрь и раскладывал на столике между звенящими в подстаканниках стаканами буклетики с черно-белыми фотками из «Плейбоя» и «Хастлера», книжицы с рецептами тортов «Птичье молоко» и «Улыбка негра», средствами народной медицины и гороскопами, то есть всем тем, что советская полиграфия по каким-то причинам печатать не хотела. Сейчас это кажется смешным, но тогда псевдонемому грозило от пяти лет общего режима…
А вот Райкин залез на крышу купалки родного завода и с подзорной трубой разглядывал теток, смывавших мазут с бескрайних телес. Прибывшая милиция пыталась его снять, но Райкин стал убегать по крышам как Бэтман, однако ебанулся и сломал ногу… Вот милиция выводит Райкина из районной библиотеки, где он пытался спиздить какую-то книжку про живопись голландских мастеров хуй знает какого века и какой школы… Само собой, художники рисовали обнаженную натуру. Вот неожиданно включается свет в кинотеатре на сеансе «Табор уходит в небо», девочки визжат, пенсионерки падают в обморок – Райкин дрочит… Товарищеский суд на заводе не состоялся, то ли стеснялись говорить о произошедшем, то ли всем стремно было признать себя товарищем Райкина.
Скоро Райкин придумал себе новые секс-утехи. Он обнажался и вставал на подоконник, выходившего в переулок окна, благо жил на первом этаже, хотя и достаточно высоко от земли. Завидев спешащих по своим делам особей женского пола, Райкин стучал в окно, обращая на себя внимание. После чего начинал принимать эротические, по его мнению, позы, потрясал залупой и гладил себя рукой по впалой груди – в общем, использовал весь арсенал трюков, которыми нынешние стриптизеры развлекают школьниц после выпускного и офисный планктон женского пола на корпоративах. Нельзя сказать, что Райкин часто это делал, но иногда баловался. Только вот реакция увидевших этот стриптиз была всегда не такой как Райкину хотелось бы. Никто почему-то не восторгался, не закрывал смущенно рукой лукавую улыбку, не кидал воздушные поцелуи и не бежал к нему в квартиру с букетом цветов. Наоборот, почти каждый раз поднимался кипиш с непременным вызовом милиции. Но сделать ничего стражи порядка не могли, ссылаясь на процессуальные препоны и отсутствие доказательной базы в виде фото и кинодокументов. А после того как менты оштрафовали за мелкое хулиганство тетю Наташу, которая став свидетельницей сеанса, разбила камнем окно Райкина, он уверовал в свою безнаказанность.

А потом Райкин исчез. Тихо и незаметно. Просто испарился. Сказать, что кто-то был обеспокоен его судьбой, а милиция вела активный поиск, значит, солгать. Никто не помянул Райкина добрым словом. И лишь пять лет пустовавшая квартира изредка напоминала о нем измученным жилищным вопросом гражданам.
Жил в моем доме еще начальник таксопарка и видный деятель местного отдела КПСС. Утром он занимался вверенным автохозяйством, днем в горкоме толкал речи о верном пути советского народа и скорой победе коммунизма, а вечером выходил за гаражи – на пустырь с устроенной там свалкой и принимался истреблять кошек как его видный партайгеноссе Шариков. Он проделывал с ними невероятные вещи, специально не рассказываю, ибо это может навредить психике даже отъявленного поддонка. И никто об этом, кроме нас, детворы, не знал. А расскажи мы об этом взрослым, вряд ли они поверили бы в подобные шалости партийного активиста. Жена ответственного товарища часто закрывала шею, то платком, то воротником водолазки, но несколько раз я отчетливо видел на ее шее огромные синичища. О природе этих синяков я догадался лишь став взрослым…

Или вот другая моя соседка – продавщица-красавица тетя Марина. Сочная загорелая брюнетка с пухлыми губами и выдающейся выпрыгивающей из лифчика грудью, колыхавшейся на ходу и совсем уж порнографически пружинившей, если тетя Марина ускоряла шаг. Мариночка ужасно любила ебаться, и как не скрывай сей факт, о нем знали все жители района, включая стариков и детей младшего школьного возраста. Она успевала предаться плотским утехам иногда с двумя разными мужчинами в течение рабочего дня, благо тишина и низкая проходимость ювелирного магазина тому способствовала.
Когда ее каблучки цокали по асфальту, у мужских особей в возрасте от 12 до 62 лет, находящихся в радиусе 50 метров, наблюдался уверенный стояк. Аналогичный эффект случался с мужчиной даже просто разговаривающим с тетей Мариной по телефону. Такой вот блядски-вожделенный у нее был голос. Так и жила бы тетя Марина в сексуальной гармонии с миром, если б ей не трепали нервы собственный муж, не разделяющий прогрессивные идеи фри лав и многочисленные ревнивые соседки, считавшие секс-бомбу исчадием ада и угрозой их бестолковой и серой, но отчего-то ценной семейной жизни. Скорее всего, они тете Марине просто-напросто завидовали. Их-то половая жизнь давно свелась лишь к ежедневному мытью полов в квартире. За постоянными уборками, готовками, детьми они давно обабились, потеряли товарный вид и привлекательность, а потому особенно любили рассуждать о морали и нравственности. И не понять им было, что Мариночка была Музой целого микрорайона, она дарила любовь и пробуждала тягу к жизни, с мыслями о ней просыпались, с мыслями о ней трахали опостылевших жен и ложились спать. Магнетизм, исходящий от этой женщины был таков, что многие благоразумные вроде бы люди мечтали бросить семью с детьми и повести эту блядь под венец, если б она только согласилась…
Муж Мариночки не видел фильм «Эммануэль» и не понимал, с какой уникальной личностью делит кров. Было бы верхом несправедливости, если такое сокровище тупо принадлежало одному человеку. Друзей у него не было. Говорят, однажды Мариночку трахнули в ванной, в пяти метрах от мужа, чинно сидевшего за праздничным столом по поводу своего юбилея. Здоровенный мужик как в песне Макаревича, «рыдал, пил ночами горький чай». И не только чай. А в это время тетю Марину, натанцевавшуюся в кабаке, перли в два смычка молодые парни на берегу Волги… Тетя Марина предусмотрительно продала охотничье ружье мужа, старательно поддерживала все ножи в доме в тупом состоянии, заменила мужу лезвия электробритвой и радовалась, что живут они на втором этаже. Не помогло, муж ее бросился под поезд…

В 90-е годы она была уже хозяйкой ювелирного салона и ездила на новеньком BMW. Баварский моторный завод и погубил красавицу. И я почему-то склонен думать, что спешила она на свиданье. И вот ведь какое дело: не натрахалась дама. И каждый представитель сильного пола из нашего двора и района в этом отчасти виноват…
P.S. Предвижу комментарии как в предыдущем опусе о дураках моего двора, типа «Афтар, убей свой ибланский двор и сибя заодно», и вот что хочу сказать. В моем дворе дураков не меньше, чем в вашем. Более того, число их в разные годы, думаю, остается неизменным. И число это близится к 100%. Ведь никто до сих пор не знает, что такое психическая норма. У каждого из нас своя придурь. Свои странности. Вот разве может нормальный человек написать все это? А читать это нормальный человек станет? Думаю, да… Но дело даже не в этом. Просто детское любопытство вкупе с врожденной наблюдательностью иногда заставляют замечать многие факты, на которые во взрослом возрасте наплевать.


© Волжский самурай

Адрес записи

0
ответить редактировать