Из половых записок геолога (Яндекс)
геолог-мумиевед
offline
Репост от геолог-мумиевед
offline
КАТЕРИНА
Бывшая санаторная медсестра-массажистка привлекла меня оконцовкой своего объявления: «не пожалеете». Оказалась она моложавой блондинкой, «хуенькой-хуенькой». А местом встреч предложила баню. Я, было, смешался, но тут же заехал за билетами и дня через два с копчёной колбаской для ее кота, сухим вином и своими препаратами с мумие на меду ждал ее под душем убогого трехкомнатного банного номера. Подруга пришла следом и обнажила фривольные трусики и узенький бюстгальтер, пропорхала ко мне под струи и мы стали сладострастно целоваться в этом романтичном водопаде. Конечно, все наряды я с нее стащил, обсосал все грудки, шейку, но хуй мой не напрягался, только вспух несколько. Тогда я оставил подругу и решил погреться в парной, она шмыгнула туда после меня.
Чуть остыв, она прошла ко мне, развалившемуся на скамье и, по моей просьбе, опустившись на колени, взяла мой взбухший хуй на ладошку, залупила его, поцеловала залупень, другой рукой стала теребить и взвешивать мои яйца, пальцами мять мой стержень. Я же сверху наблюдал это действо и млел. Кайф непередаваемый! Мужчины ведь любят глазами. Затем она полностью обнажила мою залупу и стала медленно водить кончиком язычка по ободку, затем стала целовать вершинку вытянутыми губками, постепенно прихватывая ее и все более и более, пока вся залупа не оказалась в ее ротике, потом – ободок, и так до корешка. Заглотив весь хуй (он еще сгибался), при этом не переставая катать мои яйца в ладони, она стала выводить его обратно из ротика. Я при этом почувствовал страшную слабость, приятную до обморока, и, давно встав на ноги, еле удерживался на них: коленки било мелкой дрожью и они подгибались. А Катя стала ритмично качать головкой со слипшимися кудельками на затылке взад-вперед с моим хуем во рту. Она отсасывала мою залупу, облизывала ее, щекотала уздечку кончиком язычка, при этом отрешенно подняв голову с закрытыми глазами… Наконец я стал кончать. Она, видно почувствовала это по содроганию нефритового стержня, по дрожи моих ляжек, сжимавших ее щеки, и плотно сжала губы. Я же стал инстинктивно прижимать ее лицо к своему лобку, она слабо сопротивлялась этому нажиму, поскольку и ноздри ее стало закрывать моим торсом: она стала сопеть и сладострастно стонать от удовольствия, что ли? Но продолжала сосать мою залупу, аки лошадь губами берет хлебушек из рук хозяина.
Наконец, я почувствовал выброс спермы! О, сладостный миг мудрой природы, предусмотревшей это блаженство при размножении. Сперма зажурчала по всей длине моего хуя, двинулась к концу залупы и стала изливаться в ротик подруги! Катя вбирала ее в себя, впитывала ротиком! Мельком взглянула на процесс извержения белой жидкости малафьи и опять приникла к моему источнику, стала слизывать с вершины бордового шарика залупы мутно-белые капли. Затем наступил полный расслабон на грани полной отключки, я смачно плюхнулся на скамью, раскинув нервно дрожащие ляжки, и в прищур, равнодушно, как все мужики после оргазма, наблюдал подругу, одновременно вслушиваясь в гулкий стук своего сердца.
Катя же, задрав свою голову, как курица на водопое, побулькала малафьей во рту и с характерным движением горла проглотила ее, констатировав:
- Соленая.
Потом она заела это дело моим медовым с мумие продуктом и принялась намазываться им: на лицо, шею, груди, под ними, плоский живот, ягодицы… Я помог растереть снадобье на спине, поводил сзади ребром ладони по пизде и почувствовал острое желание вновь.
Мы растянулись на лавке, явно мэпээсовского происхождения, в 69, я стал перебирать пальцами куночку, раздвинул губки ее, углядел беловатую кнопочку клитора, приник к ней ртом и стал, причмокивая, всасывать эту вожделенную промежность: она была сладкой от меда и отдавала ароматом его с чем-то невероятно возбуждающим. Одновременно доносило запахом отхожего места. Катя же, лежа грудками на моем животе (и я чувствовал их) страстно, с упоением сосала мой воспаленный от первого раза хуй. Второй сеанс оказался дольше: я извивался под Катиной пиздой, а она ворковала и елозила над моим хуем. Наконец, она стала наползать на мой рот, мой язык проник в ее вагину и стал вращаться там. В этот же момент оргазм накатил и на меня, а Катя, охватив хуй пальчиками, нагнула его в свою ладошку другой рукой и стала нежно сцеживать из него мою влагу. Потом она, распрямившись, села на мою грудь лицом ко мне и стала растирать по своему лицу, по шее, по грудям, по животику мой эликсир.
Через месяц у меня вновь завелись деньжата, и мы повторили оргию. Но ощущения уже притупились, взгляд стал видеть старческую худобу подружки, глубокую морщину между ягодицами и ляжками, дряблость шеи и подбородка. Обрабатывать пиздень языком своим уже не хотелось. И с тех пор мы с Катей встречаемся редко, но регулярно то у меня дома, то на даче, то в машине в недалеких поездках и она деловито отсасывает «мою писю», сплевывает сперму в баночку с белой глиной, что я наловчился производить, и уносит с собой для нанесения на кожу лица.
Совсем недавно призналась, что минет она узнала впервые только со мной, и даже термин этот от меня услыхала. Я верю ей. И «не жалею».
[B]
Бывшая санаторная медсестра-массажистка привлекла меня оконцовкой своего объявления: «не пожалеете». Оказалась она моложавой блондинкой, «хуенькой-хуенькой». А местом встреч предложила баню. Я, было, смешался, но тут же заехал за билетами и дня через два с копчёной колбаской для ее кота, сухим вином и своими препаратами с мумие на меду ждал ее под душем убогого трехкомнатного банного номера. Подруга пришла следом и обнажила фривольные трусики и узенький бюстгальтер, пропорхала ко мне под струи и мы стали сладострастно целоваться в этом романтичном водопаде. Конечно, все наряды я с нее стащил, обсосал все грудки, шейку, но хуй мой не напрягался, только вспух несколько. Тогда я оставил подругу и решил погреться в парной, она шмыгнула туда после меня.
Чуть остыв, она прошла ко мне, развалившемуся на скамье и, по моей просьбе, опустившись на колени, взяла мой взбухший хуй на ладошку, залупила его, поцеловала залупень, другой рукой стала теребить и взвешивать мои яйца, пальцами мять мой стержень. Я же сверху наблюдал это действо и млел. Кайф непередаваемый! Мужчины ведь любят глазами. Затем она полностью обнажила мою залупу и стала медленно водить кончиком язычка по ободку, затем стала целовать вершинку вытянутыми губками, постепенно прихватывая ее и все более и более, пока вся залупа не оказалась в ее ротике, потом – ободок, и так до корешка. Заглотив весь хуй (он еще сгибался), при этом не переставая катать мои яйца в ладони, она стала выводить его обратно из ротика. Я при этом почувствовал страшную слабость, приятную до обморока, и, давно встав на ноги, еле удерживался на них: коленки било мелкой дрожью и они подгибались. А Катя стала ритмично качать головкой со слипшимися кудельками на затылке взад-вперед с моим хуем во рту. Она отсасывала мою залупу, облизывала ее, щекотала уздечку кончиком язычка, при этом отрешенно подняв голову с закрытыми глазами… Наконец я стал кончать. Она, видно почувствовала это по содроганию нефритового стержня, по дрожи моих ляжек, сжимавших ее щеки, и плотно сжала губы. Я же стал инстинктивно прижимать ее лицо к своему лобку, она слабо сопротивлялась этому нажиму, поскольку и ноздри ее стало закрывать моим торсом: она стала сопеть и сладострастно стонать от удовольствия, что ли? Но продолжала сосать мою залупу, аки лошадь губами берет хлебушек из рук хозяина.
Наконец, я почувствовал выброс спермы! О, сладостный миг мудрой природы, предусмотревшей это блаженство при размножении. Сперма зажурчала по всей длине моего хуя, двинулась к концу залупы и стала изливаться в ротик подруги! Катя вбирала ее в себя, впитывала ротиком! Мельком взглянула на процесс извержения белой жидкости малафьи и опять приникла к моему источнику, стала слизывать с вершины бордового шарика залупы мутно-белые капли. Затем наступил полный расслабон на грани полной отключки, я смачно плюхнулся на скамью, раскинув нервно дрожащие ляжки, и в прищур, равнодушно, как все мужики после оргазма, наблюдал подругу, одновременно вслушиваясь в гулкий стук своего сердца.
Катя же, задрав свою голову, как курица на водопое, побулькала малафьей во рту и с характерным движением горла проглотила ее, констатировав:
- Соленая.
Потом она заела это дело моим медовым с мумие продуктом и принялась намазываться им: на лицо, шею, груди, под ними, плоский живот, ягодицы… Я помог растереть снадобье на спине, поводил сзади ребром ладони по пизде и почувствовал острое желание вновь.
Мы растянулись на лавке, явно мэпээсовского происхождения, в 69, я стал перебирать пальцами куночку, раздвинул губки ее, углядел беловатую кнопочку клитора, приник к ней ртом и стал, причмокивая, всасывать эту вожделенную промежность: она была сладкой от меда и отдавала ароматом его с чем-то невероятно возбуждающим. Одновременно доносило запахом отхожего места. Катя же, лежа грудками на моем животе (и я чувствовал их) страстно, с упоением сосала мой воспаленный от первого раза хуй. Второй сеанс оказался дольше: я извивался под Катиной пиздой, а она ворковала и елозила над моим хуем. Наконец, она стала наползать на мой рот, мой язык проник в ее вагину и стал вращаться там. В этот же момент оргазм накатил и на меня, а Катя, охватив хуй пальчиками, нагнула его в свою ладошку другой рукой и стала нежно сцеживать из него мою влагу. Потом она, распрямившись, села на мою грудь лицом ко мне и стала растирать по своему лицу, по шее, по грудям, по животику мой эликсир.
Через месяц у меня вновь завелись деньжата, и мы повторили оргию. Но ощущения уже притупились, взгляд стал видеть старческую худобу подружки, глубокую морщину между ягодицами и ляжками, дряблость шеи и подбородка. Обрабатывать пиздень языком своим уже не хотелось. И с тех пор мы с Катей встречаемся редко, но регулярно то у меня дома, то на даче, то в машине в недалеких поездках и она деловито отсасывает «мою писю», сплевывает сперму в баночку с белой глиной, что я наловчился производить, и уносит с собой для нанесения на кожу лица.
Совсем недавно призналась, что минет она узнала впервые только со мной, и даже термин этот от меня услыхала. Я верю ей. И «не жалею».
[B]