Торпедо
offline
[i]
user posted image

Интересная статья от Марии Смирновой.

В последние годы в интернете принято рассказывать о депрессии, перенесенном насилии и «токсичных» родителях. Разбираемся, почему в Сети нам проще поделиться сокровенным и как относиться к такой порой пугающей искренности.
С момента появления интернета было понятно, что он изменит нашу жизнь. Так и произошло. Человечество получило возможность доставлять письма до адресата за доли секунды и заводить виртуальные романы. Незаметно подглядывать в социальных сетях за бывшими одноклассниками и работать удаленно, получая приличные деньги. Показывать всему миру, что ты ел на завтрак, и спасать жизни, жертвуя где сто, а где тысячу рублей. А еще — поверять глубоко личные переживания легиону посторонних людей, не будучи при этом известным писателем, режиссером или медийной персоной.
Недавние флешмобы под хештегами #MeToo, #янебоюсьсказать, #faceofdepression, с помощью которых люди смогли поделиться опытом сексуального насилия или рассказать, что находились на грани суицида, хотя со стороны выглядели совершенно счастливыми, произвели огромный общественный резонанс. Едва ли не каждый месяц по соцсетям прокатывается волна постов, посвященных острой теме, затронутой каким-нибудь СМИ. Мы уже не безмолвно репостим статьи о школьной травле, гендерных стереотипах, нарушениях врачебной этики или родительском рукоприкладстве, а сопровождаем ссылку собственной историей.
Многим кажется совершенно естественным сообщить в Facebook о расставании с партнером, чтобы при личной встрече не отвечать каждому на вопрос «А почему ты сегодня без Саши?». Или попросить френдов скинуть на карту немного денег — на новый компьютер, психотерапию, покупку корма для подобранной на улице собаки. Кто-то жалуется, что сильно волнуется перед походом к врачу или на собеседование. А кто-то просто пишет: «У меня все валится из рук, ненавижу себя!». И получает в комментариях если не утешение, то подтверждение того, что прямо сейчас аналогичные чувства испытывают десять, двадцать, пятьдесят человек.
Создается впечатление, будто в наши дни искренность в интернете достигла невероятных глубин и он окончательно превратился в комфортное место для выражения себя, своих страхов, надежд и горестей. Конечно, сайты и форумы, на которых можно было анонимно поделиться проблемой и попросить совета, существовали давно. Но сегодня мы не боимся под настоящим именем признаться, что одиноки, несчастны, пьем антидепрессанты, не можем зачать ребенка или страдаем от безденежья. Как и рассказать о радостных событиях: о повышении на работе, переезде в новый дом, получении гранта на учебу в престижном вузе. Или в очередной раз признаться в любви семье и друзьям и публично поблагодарить их за то, что они всегда рядом.


Торпедо
offline
[i]
user posted image

Диссоциация и эффект растормаживания
«В киберпсихологии существует понятие так называемого эффекта растормаживания (online disinhibition effect), — говорит клинический психолог Вероника Леонова. — Он возникает за счет особенностей онлайн-пространства и того, что там мы прибегаем преимущественно к текстовой коммуникации. В интернете можно взять псевдоним или ощущать значительную диссоциацию с онлайн-эго: даже если человек пишет что-то под своим именем, ему нередко кажется, что на самом деле это не совсем он, а скорее персонаж, которого он придумал.
Происходит нейтрализация статуса: весь контент равноценен, все имеют право поделиться мнением. Это снижает самоконтроль, связанный с авторитетами. Когда мы готовим пост к публикации в социальной сети, никто не видит, как мы собираемся с мыслями, ходим по комнате. Не знает, сколько времени нам приходится потратить, чтобы написать несколько строк, — пять минут или час. В интернете мы сталкиваемся с асинхронностью коммуникации, потому что реакцию в виде комментариев получаем не мгновенно — в отличие от реальной жизни, где собеседник быстро реагирует на рассказанную нами историю и нам нужно сразу иметь дело с его эмоциями».
По словам Леоновой, важную роль играет и образ собеседника. Мы не просто выкладываем какую-то информацию в интернет, а еще и предполагаем, кто и как на нее отреагирует. Но наши представления о друзьях и подписчиках не корректируются постоянно в процессе непосредственного взаимодействия, и мы вольны додумывать мотивы человека: почему он так ответил, какую интонацию подразумевал, что при этом делал и о чем думал? Образ идеального собеседника постепенно становится частью нашей собственной психики, и открыться ему нередко проще, чем реальному другу.
«Интернет можно в какой-то степени сравнить с коллективной попойкой, поскольку еще один социальный инструмент, который мы используем, чтобы немного ослабить самоконтроль, "растормозиться", начать свободнее выражать себя и свое мнение, — это алкоголь, — продолжает Вероника. — На попойке все ведут себя по-разному: кто-то скандалит, кто-то смеется, кто-то плачет, кто-то раскрывает тайны. То же самое — в Сети: одни оставляют полные желчи комментарии, другие предпочитают не вмешиваться в обсуждения, а третьи проявляют откровенность, которой не могут позволить себе в обычной жизни».


Торпедо
offline
[i]
user posted image

Портрет парадный и повседневный
Впрочем, интернет — не только аналог коллективной попойки, а еще и самая масштабная в мире ярмарка тщеславия. У многих есть знакомые, которые превращают инстаграм-аккаунты в своеобразную витрину: демонстрируют в ней внимательного, заботливого мужа (или жену), не по годам развитых детей, большую квартиру, интересную работу, симпатичных, веселых друзей, обожаемых и обожающих родственников. И оставляют за кадром не только трудности, которые случаются в любой семейной жизни, в любой стране, в любой профессии, но и собственное «я» — далеко не такое прекраснодушное, восторженное, открытое миру, как образ, который рисуется с помощью радужных, сентиментальных постов.
Проблема заключается не только в утаивании подлинной картины: у людей, подписанных на такие аккаунты, часто рождается чувство вины за то, что они воспитывают детей недостаточно хорошо, не могут найти работу по душе и позволить себе путешествия в экзотические страны, не умеют выстраивать близкие, полные романтики отношения с партнером или партнершей и беззаветно радоваться жизни. Возникающая на этой же почве зависть, как правило, не становится стимулом добиться чего-то большего, а только разъедает человека, поскольку направлена не на конкретные достижения, а на красивую картинку чужой жизни.
«Социальные сети подарили нам целую культуру коррекции своего образа, — считает Вероника Леонова. — Поэтому, даже будучи более откровенными, мы все равно стараемся формулировать свои мысли так, чтобы это нравилось людям, чтобы вписаться в какие-то тренды. Интернет, конечно, создает ряд новых психологических явлений, но в целом он стал еще одним инструментом удовлетворения потребностей, которые были у нас всегда.
Мы всегда хотели быть или казаться лучше остальных, а интернет позволяет создать персону, подлинность которой практически невозможно верифицировать. Я могу сколько угодно выпендриваться перед друзьями или семьей, но они видят меня и в хорошие, и в плохие времена. Интернет же дает мне возможность выставить на всеобщее обозрение только мой парадный портрет».
Кажется, будто откровенные посты о трудностях, пусть и написанные часто уже другими людьми, восстанавливают баланс, давая понять: не испытывать счастья и любви к миру — тоже совершенно естественно. Твои страдания не уникальны, вокруг много людей, переживших такое же горе, испытывающих похожие чувства или имеющих такой же диагноз, с которым хоть и не очень просто, но вполне можно жить.


Торпедо
offline
[i]
user posted image

«Существует выраженный тренд психологизации в интернете, — рассказывает Леонова. — В какой-то момент люди говорили о токсичных нарциссах, потом на повестке дня была депрессия, сейчас — тревожность. На первый взгляд, это может показаться просто странной модой. Человек читает пост, например о синдроме дефицита внимания, и думает: "О, так это ж про меня". Но не все так просто.
В наши дни терминология, раньше принадлежавшая сфере психиатрии, перекочевала в общее пользование. Датский психолог Свен Бринкман назвал это явление диагностической культурой. Свои состояния сегодня мы описываем диагнозами. Люди не "примазываются" к чьим-то болезням: диагноз стал нашим способом понимать себя и мир вокруг. И в этом нет ничего катастрофичного — так произошло. С другой стороны, меня несколько смущает тренд интернетной самодиагностики. Поиск "своего" диагноза в Сети может быть началом внутренней работы, первым шагом к осознанности и получению необходимой помощи, но все чаще я вижу, что на этом активные действия заканчиваются. Получив "объяснение" своим переживаниям в виде диагностической категории, человек удовлетворяется и в дальнейшем использует диагноз для легитимизации своего состояния и поведения, не пытаясь над ними работать».




П — приятие
«Интернет сейчас дает пространство для любви и приятия, которые мы немножко разучились получать в реальности, — считает журналистка Алиса Таежная, создательница виртуальной группы психологической поддержки EMBRACE. — Социальные институты сильно устарели по сравнению с тем, как изменились потребности человека за последние тридцать лет. Например, школа уже не отвечает интеллектуальным запросам, а университет скорее становится пропуском в мир пьянок и бестолкового секса, а не в академическую жизнь. В итоге все больше людей занимаются самообразованием — в основном с помощью интернета, который расширяет кругозор, но в целом не подвергает психику серьезному воздействию. Конечно, есть исключения — начиная с кибертравли и заканчивая безумными обсуждениями каких-то острых социальных ситуаций. Но к этому тоже нужно быть готовым, понимать этику, видеть границы в общении, знать, как работать с персональными данными».
EMBRACE — закрытая группа в Facebook — появилась около двух с половиной лет назад. Алиса Таежная столкнулась с депрессией, и ей очень не хватало реальных историй людей, переживших подобное. Сегодня в EMBRACE обсуждается психологическое здоровье в более широком смысле. Участник может поделиться рассказом о трудных отношениях с родителями или партнером. А может признаться, что находится в психологическом пике и нуждается в помощи. Учитывая, что в Facebook пользуются в основном настоящими именами, в EMBRACE существует опция анонимного поста.
«За два года число людей в группе разрослось со ста до тысячи, — рассказывает Алиса. — Потом я поняла, что среди них много тех, чью мотивацию я не до конца понимаю. Мы сделали большой опрос и половину участников убрали. Было несколько банов за то, что человек не умеет поддерживать доброжелательный тон дискуссии и начинает кого-то стыдить. "Выносы" информации случались, но этих людей я тоже вычислила и удалила.
Мне хотелось, чтобы пространство, в котором мы можем спокойно поскорбеть и рассказать о своих проблемах, было максимально честным. Я очень устала от того, что люди говорят на двух языках. Один — тот, которым рассказывают о тяжелом. Другой — язык социально приемлемых достижений, образа успеха. По природе я легкомысленный человек, болтушка и произвожу впечатление дурочки. Но после появления EMBRACE у меня очень сильно повысились требования к уровню откровенности в разговоре со мной. Теперь я с большим трудом веду какие бы то ни было светские смолл-токи. И качество общения в моей жизни выросло значительно».




Верю — не верю?
Вполне логично, что образ, который ты создаешь в интернете и которого систематически придерживаешься, может оказывать влияние и в обычной жизни. Поделившись в Сети опытом лечения расстройства психики, или потери ребенка, или абьюзивных отношений, нередко проще потом рассказать то же самое друзьям и родственникам при личной встрече, ведь барьер на пути к откровенному общению уже отчасти преодолен.
Вместе с тем ошеломляющая волна искренности в интернете порождает два закономерных вопроса. Первый — стоит ли безоговорочно доверять всему, что сегодня пишут в социальных сетях, особенно под настоящими именами? На флешмоб #янебоюсьсказать многие реагировали восклицаниями: «Такого просто не может быть! Не может быть, чтобы одну и ту же женщину несколько раз насиловали! Она это все придумала». Второй вопрос — обязательно ли, выстраивая отношения в реальной жизни, учитывать все, что человек рассказывает о себе в интернете?
«Американская исследовательница Шерри Тёркл занимается изучением в том числе коммуникации в интернете, — рассказывает психолог Вероника Леонова. — Работая над книгой, она задалась вопросом: можно ли верить тому, что люди пишут в Сети? Чтобы выяснить это, Тёркл взяла множество интервью у интернет-пользователей. Одни говорили, что пишут только правду, другие признавались, что многое корректируют.
Важно при этом понимать, что, когда речь идет о флешмобах вроде #янебоюсьсказать, крайне маленький процент людей придумывает травматичные события. Очень специфическая, редко встречающаяся структура психики может создавать изобилующую деталями фантазийную жизнь и выплескивать ее наружу. Поэтому таким историям вполне можно доверять. Но когда люди рассказывают о своих переживаниях, объективной правды попросту не существует. Сейчас я чувствую себя определенным образом и пишу об этом в соцсети. Через пять минут все изменится, а времени сделать пост у меня уже не будет».


Торпедо
offline
[i]
user posted image

«Опираясь на множество разных теорий и исследований, можно сказать, что поведение человека в Сети — комплексное, очень многогранное явление, большинство споров о котором еще не утихли, — соглашается социолог Константин Филоненко. — Речь идет о продукте самоконструирования личности, а отношение к своему образу в интернете у разных людей отличается. Одна группа формирует константный образ, модель себя. Причем порой улучшенную модель, в том числе за счет демонстративного потребления: фотографий спортзалов, автомобилей, путешествий. Другие создают образ подвижный, ситуативный, который просто реагирует на какие-то события или посты.
Люди первого типа воспринимают общение в интернете как поведение в публичном пространстве, а выраженное мнение — как действие. Для людей второго типа в интернете нет иерархий, существующих в "реале", а сделанные там заявления носят временный характер. Говоря метафорически, для одних Сеть — трибуна, посредством которой можно рассказать миру о себе. Для других — просто место, где можно выпустить пар.
Бывает и так, что один и тот же человек в закрытых постах или группах искренне ищет поддержки, а открытые использует как способ "ловить лулзы". И наоборот, иногда публичное поведение регламентировано, а жесткие шутки допускаются только в близком кругу. Важно отметить, что оба этих подхода — часть наблюдаемой реальности. Их совпадение или несовпадение не стоит считать показателем, на который нужно ориентироваться, выстраивая с человеком отношения в обычной жизни. Так же, как, например, манеру вождения автомобиля».