Русская пенсия: награда или милость? / 17
Торпедо
offline
Глава последняя
2000-е: в режиме непрерывной настройки
Сама по себе идея «системы-2002» была компромиссом на многие годы вперед — она устраивала и не устраивала более или менее всех.
Формула компромисса выглядела так:
— на первом уровне пенсионной системы есть базовая пенсия, работающая по чисто распределительному принципу: она создается только из средств работающих, точнее из поступлений единого социального налога (ЕСН), платящегося с зарплат. Кроме того, есть государственные пенсии военным, чиновникам и некоторым другим категориям, финансируемые государством вне общей системы;
— на втором уровне — трудовая пенсия из двух компонентов. Первый — та же перераспределительная «страховая пенсия», ее источник — тот же ЕСН. Второй — «накопительная пенсия». Первая часть в принципе не рассчитывалась и не учитывалась в деньгах, вторая учитывалась на «условно-накопительных» счетах. Обе части были, как и ранее, принудительными накоплениями. Проблема лишь в том, что по настоянию Пенсионного фонда с 2002 года переход к «накоплениям» был условным,— фонд был объявлен собственником всех накоплений, а застрахованные в пенсионной системе лица были владельцами не денег, а прав на выплаты из ПФР после наступления пенсионного возраста;
— наконец, на третьем уровне — добровольные сбережения уже в деньгах. Они большого развития не получили;
— четвертый и не менее важный принцип — пенсионный возраст не поднимается. Предполагалось, что при текущей демографической структуре и при наступавшем в 2005 году благоприятном с точки демографии периоде «условные накопления» граждан, пресловутые 6% из полного ЕСН, обеспечат с 2022 года новым пенсионерам примерно 50% будущей пенсии. Другие 50% будут выплачиваться по модифицированной советской системе.
Формула социальной справедливости по реформе Владимира Путина в 2002 году выглядела так: половина пенсии будет примерно равной у всех, другая половина — зависеть от заработка и стажа
2000-е: в режиме непрерывной настройки
Сама по себе идея «системы-2002» была компромиссом на многие годы вперед — она устраивала и не устраивала более или менее всех.
Формула компромисса выглядела так:
— на первом уровне пенсионной системы есть базовая пенсия, работающая по чисто распределительному принципу: она создается только из средств работающих, точнее из поступлений единого социального налога (ЕСН), платящегося с зарплат. Кроме того, есть государственные пенсии военным, чиновникам и некоторым другим категориям, финансируемые государством вне общей системы;
— на втором уровне — трудовая пенсия из двух компонентов. Первый — та же перераспределительная «страховая пенсия», ее источник — тот же ЕСН. Второй — «накопительная пенсия». Первая часть в принципе не рассчитывалась и не учитывалась в деньгах, вторая учитывалась на «условно-накопительных» счетах. Обе части были, как и ранее, принудительными накоплениями. Проблема лишь в том, что по настоянию Пенсионного фонда с 2002 года переход к «накоплениям» был условным,— фонд был объявлен собственником всех накоплений, а застрахованные в пенсионной системе лица были владельцами не денег, а прав на выплаты из ПФР после наступления пенсионного возраста;
— наконец, на третьем уровне — добровольные сбережения уже в деньгах. Они большого развития не получили;
— четвертый и не менее важный принцип — пенсионный возраст не поднимается. Предполагалось, что при текущей демографической структуре и при наступавшем в 2005 году благоприятном с точки демографии периоде «условные накопления» граждан, пресловутые 6% из полного ЕСН, обеспечат с 2022 года новым пенсионерам примерно 50% будущей пенсии. Другие 50% будут выплачиваться по модифицированной советской системе.
Формула социальной справедливости по реформе Владимира Путина в 2002 году выглядела так: половина пенсии будет примерно равной у всех, другая половина — зависеть от заработка и стажа
Торпедо
offline
Для условий 2001 года, когда принимались законы о реформах, все это выглядело приемлемо и не создавало больших рисков. Случилось то, чего никто не ожидал,— бурный рост российской экономики после 2003 года сопровождался таким же бурным ростом зарплат, и тогда же стали отчетливыми тренды на увеличение продолжительности жизни пенсионеров — и на снижение пенсий по отношению к зарплатам, не компенсируемое постоянными индексациями.
Пенсионный фонд при этом чувствовал себя относительно неплохо, хотя и был дефицитным. Проблемы начались в 2005 году, когда в порядке компенсации за «монетизацию льгот» (в Белом доме достаточно быстро поняли, что проблемы пенсионеров невозможно решать в отрыве от других систем соцобеспечения) была проиндексирована базовая пенсия, изменена схема взаимоотношений между первым и вторым уровнем пенсионной системы, а также резко снижена ставка ЕСН.
Тогда же было решено, что граждане старше 1967 года рождения будут исключены из системы накоплений,— государство решило, что их накопления будут невелики, и взялось платить им пенсию по старым, фактически советским правилам.
Снижение ЕСН в 2005 году исходно предполагалось частично компенсировать повышением подоходного налога с 13% до 17%. Но рост экономики и нефтяных цен позволял не идти на этот шаг — трансферт Пенсионному фонду из федерального бюджета рассматривался как временный шаг.
Но нет ничего более постоянного, чем временное,— размер трансферта в ПФР, следующий за ростом зарплат, постоянно рос. Далее подоспел кризис 2008 года. Его первым последствием для пенсионной системы стала отмена ЕСН и возврат к пенсионным взносам с 2010 года, а с 2011 года было решено повысить и страховые взносы.
Пенсионный фонд при этом чувствовал себя относительно неплохо, хотя и был дефицитным. Проблемы начались в 2005 году, когда в порядке компенсации за «монетизацию льгот» (в Белом доме достаточно быстро поняли, что проблемы пенсионеров невозможно решать в отрыве от других систем соцобеспечения) была проиндексирована базовая пенсия, изменена схема взаимоотношений между первым и вторым уровнем пенсионной системы, а также резко снижена ставка ЕСН.
Тогда же было решено, что граждане старше 1967 года рождения будут исключены из системы накоплений,— государство решило, что их накопления будут невелики, и взялось платить им пенсию по старым, фактически советским правилам.
Снижение ЕСН в 2005 году исходно предполагалось частично компенсировать повышением подоходного налога с 13% до 17%. Но рост экономики и нефтяных цен позволял не идти на этот шаг — трансферт Пенсионному фонду из федерального бюджета рассматривался как временный шаг.
Но нет ничего более постоянного, чем временное,— размер трансферта в ПФР, следующий за ростом зарплат, постоянно рос. Далее подоспел кризис 2008 года. Его первым последствием для пенсионной системы стала отмена ЕСН и возврат к пенсионным взносам с 2010 года, а с 2011 года было решено повысить и страховые взносы.
Торпедо
offline
Далее рост численности очень пожилых пенсионеров (вполне позитивная история сама по себе) сделал необходимой так называемую валоризацию — повышение стоимости в новой пенсионной системе пенсионных прав в страховой половине второго уровня, полученных за советский стаж. Пенсии реально пожилым выросли с 2010 года — и выросла зависимость Пенсионного фонда от федерального бюджета. План повысить страховые взносы во все три социальных фонда до 34% решили не реализовывать в 2011 году, однако это также увеличило привязанность пенсионного бюджета к федеральному.
В 2013 году было решено осуществить «заморозку» пенсионных накоплений на год, ради того чтобы очередная индексация пенсий не зависела от федерального бюджета. Пример оказался дурным. «Заморозка» продлевалась по самым разным причинам каждый год: то необходимость финансировать Крым, то ЦБ обнаружил проблемы у переданных ему под надзор частных НПФ, то санкции.
В 2015 году «условно-накопительная» система, в которой на счетах в ПФР граждане видели хотя бы условные рубли, была заменена «балльной» системой. В ней будущая пенсия исчислялась в «баллах», во многом зависящих от трудового стажа (в версии реформы 2002 года стаж мало на что влиял).
В процессе к пенсионной системе пытались «добавить» дополнительные «пристройки», например, систему добровольного софинансирования пенсий. Дискутировалась и тема «индивидуального пенсионного капитала», проект которой разрабатывали ЦБ и Минфин, вместо «замороженных» накоплений.
И все это время вопрос о том, что делать в России с пенсионным возрастом, обсуждался постоянно. Вернее даже не было никакого обсуждения. Если премьер-министру Виктору Черномырдину еще в 1995 году было понятно, что повышение пенсионного возраста неизбежно, то странно было бы предполагать, что этого не знало в 2005 году правительство Михаила Фрадкова, а в 2015 году — правительство Дмитрия Медведева.
И практически всякий раз, когда открывалось «окно» для поднятия пенсионного возраста, этому мешали или очередной кризис, или, напротив, на удивление хорошее состояние нефтяной конъюнктуры. В кризис повышать пенсионный возраст считалось недопустимым, а в тучные годы — избыточным.
Наконец, в 2018 году к вопросу, актуальному еще в 1995 году, вернулись. Фактически речь не идет о какой-либо пенсионной реформе — поднятие пенсионного возраста ничего, по сути, не меняет в пенсионной системе 2002 года. Как не поменяли в ней по существу ничего ни баллы, ни «пенсионная заморозка».
Причина поднятия пенсионного возраста, по сути, та же, что проблемы, вызвавшие изменения в пенсионной системе 2005, 2010 и 2014 годов,— это необходимость постоянно повышать пенсии вслед за ростом зарплат. Деньги на это можно брать или из федерального бюджета (в ущерб другим статьям), или из параметров самой пенсионной системы.
По существу, высокая в сравнении с ЕС скорость увеличения пенсионного возраста — это плата за промедление с этой мерой на целых 23 года: при своевременном демонтаже советской пенсионной системы это прошло бы безболезненно.
Разглядеть будущее пенсионной системы также сложно, как и будущее экономики России
В 2013 году было решено осуществить «заморозку» пенсионных накоплений на год, ради того чтобы очередная индексация пенсий не зависела от федерального бюджета. Пример оказался дурным. «Заморозка» продлевалась по самым разным причинам каждый год: то необходимость финансировать Крым, то ЦБ обнаружил проблемы у переданных ему под надзор частных НПФ, то санкции.
В 2015 году «условно-накопительная» система, в которой на счетах в ПФР граждане видели хотя бы условные рубли, была заменена «балльной» системой. В ней будущая пенсия исчислялась в «баллах», во многом зависящих от трудового стажа (в версии реформы 2002 года стаж мало на что влиял).
В процессе к пенсионной системе пытались «добавить» дополнительные «пристройки», например, систему добровольного софинансирования пенсий. Дискутировалась и тема «индивидуального пенсионного капитала», проект которой разрабатывали ЦБ и Минфин, вместо «замороженных» накоплений.
И все это время вопрос о том, что делать в России с пенсионным возрастом, обсуждался постоянно. Вернее даже не было никакого обсуждения. Если премьер-министру Виктору Черномырдину еще в 1995 году было понятно, что повышение пенсионного возраста неизбежно, то странно было бы предполагать, что этого не знало в 2005 году правительство Михаила Фрадкова, а в 2015 году — правительство Дмитрия Медведева.
И практически всякий раз, когда открывалось «окно» для поднятия пенсионного возраста, этому мешали или очередной кризис, или, напротив, на удивление хорошее состояние нефтяной конъюнктуры. В кризис повышать пенсионный возраст считалось недопустимым, а в тучные годы — избыточным.
Наконец, в 2018 году к вопросу, актуальному еще в 1995 году, вернулись. Фактически речь не идет о какой-либо пенсионной реформе — поднятие пенсионного возраста ничего, по сути, не меняет в пенсионной системе 2002 года. Как не поменяли в ней по существу ничего ни баллы, ни «пенсионная заморозка».
Причина поднятия пенсионного возраста, по сути, та же, что проблемы, вызвавшие изменения в пенсионной системе 2005, 2010 и 2014 годов,— это необходимость постоянно повышать пенсии вслед за ростом зарплат. Деньги на это можно брать или из федерального бюджета (в ущерб другим статьям), или из параметров самой пенсионной системы.
По существу, высокая в сравнении с ЕС скорость увеличения пенсионного возраста — это плата за промедление с этой мерой на целых 23 года: при своевременном демонтаже советской пенсионной системы это прошло бы безболезненно.
Разглядеть будущее пенсионной системы также сложно, как и будущее экономики России
Торпедо
offline
Но вне зависимости от решения осени 2018 года от новых реформ мы не застрахованы. Уже сейчас понятно, что продолжительность жизни пенсионеров в России будет расти и дальше, их численность — увеличиваться, а традиционные источники выплат им пенсий — иссякать.
Придется разбираться и с системой государственных пенсий, и с нынешним уровнем досрочного выхода на пенсию, и с накопительным «третьим уровнем» пенсионной системы, который за 30 лет так и не был создан, и с обеспечением инвалидов, и с решением проблем самых старших пенсионеров, и с десятками других вопросов. Как бы ни хотелось иметь в итоге постоянную модель пенсионной системы, которая устраивает всех на многие десятилетия вперед, вряд ли это возможно.
Кто может сказать, какой будет экономика России в 2035 году? А ведь это довольно скоро.
“Ъ” проанализировал эволюцию пенсионной системы от царя Алексея Михайловича до президента Владимира Путина и пришел к выводу, что и в Российской Империи, и в СССР, и в новой России пенсия всегда была больше похожа на сословную привилегию.
СЕРГЕЙ СЕЛЕЕВ, ДМИТРИЙ БУТРИН
А как нам придётся жить ближайшие 20-ть лет мы узнаем совсем скоро.
Остаётся только надеяться на удачу, но мы ведь в России.
Придется разбираться и с системой государственных пенсий, и с нынешним уровнем досрочного выхода на пенсию, и с накопительным «третьим уровнем» пенсионной системы, который за 30 лет так и не был создан, и с обеспечением инвалидов, и с решением проблем самых старших пенсионеров, и с десятками других вопросов. Как бы ни хотелось иметь в итоге постоянную модель пенсионной системы, которая устраивает всех на многие десятилетия вперед, вряд ли это возможно.
Кто может сказать, какой будет экономика России в 2035 году? А ведь это довольно скоро.
“Ъ” проанализировал эволюцию пенсионной системы от царя Алексея Михайловича до президента Владимира Путина и пришел к выводу, что и в Российской Империи, и в СССР, и в новой России пенсия всегда была больше похожа на сословную привилегию.
СЕРГЕЙ СЕЛЕЕВ, ДМИТРИЙ БУТРИН
А как нам придётся жить ближайшие 20-ть лет мы узнаем совсем скоро.
Остаётся только надеяться на удачу, но мы ведь в России.
